Пятница, 29.03.2024, 09:18

           Пётр Проскурин:

        электронные страницы памяти

Горяинова Е. Э. П. Л. Проскурин «Свет судьбы»

Елена Эрнстовна Горяинова родилась 1 февраля 1959 года в городе Калининграде Москов­ской области. В 1980 году закончила факультет русского языка и литературы Брянского пединститута. Работала учителем русского языка в Карачевском районе Брянской области, более 25 лет трудится в Брянском государственном университете им. И. Г. Петровского. В 1980 году в Московском педагогическом институте им. В. И. Ленина защитила кандидатскую диссертацию по проблемам истории литературной критики. В настоящее время является доцентом кафедры русской литературы XX века Брянского госуниверситета.
 
Имя Петра Лукича Проскурина, автора романов, повестей, расска­зов, не одно десятилетие известно широким читательским кругам. Его творчество представлено таки­ми масштабными произведениями, как романы «Глубокие раны», «Кор­ни обнажаются в бурю», «Камень сердолик», «Число зверя», трило­гия «Судьба», «Имя твоё», «Отре­чение», книги повестей и рассказов «Цена хлеба», «Рано утром», «Ро­са на рельсах», «Таёжная песня», «Любовь человеческая», «Мост», «Шестая ночь» и многими другими произведениями.    Размышляя о силе слова в одной из своих книг, П. Проскурин писал: «Нет необязательных слов, но есть слова особые, поднявшиеся как бы с  человеком вместе... Они неотторжимая часть его существа, его души. Одни из них родились в немыслимо  необозримых далях, другие подарила  нам уже история нашего народа.  Но и те, и другие знаменуют в нас детях своей земли, своей  Отчизны суть того самого светлого, дорогого и возвышенного, того вечного, что и определяет в нас степень истинно  человеческого, что всегда с нами, как самое верное и надёжное орудие, как защита и надежда в пути». Таким словом овладел писатель П. Проскурин в полной мере в своём творчестве, связанном неразрывными нитями с той землей, которая его родила и  воспитала, с её необъятными просторами, великолепной природой, славной  историей.

Свет судьбы Петра Лукича Проскурина отражён в его произведениях, многое о жизни и характере писателя можно почерпнуть из его автобиографической книги «Порог любви», жанр которой обозначен  как «повесть встреч и дорог», читая которую за скупыми биографическими фактами мы узнаём личность, живого человека с его мыслями и чувствами. «Можно многое из своего прошлого забыть, человеческая память рациональна, но есть особая память, передающаяся от отца  к сыну, от деда к внуку в течение нескончаемого ряда поколений, она живёт в человеке с момента его появления до последнего дыхания, я бы  сказал, что это и есть память родной земли, складывавшаяся веками и тысячелетиями», — утверждает автор. Действительно, невозможно  представить себе судьбу П. Л. Проскурина без связи её с Брянской землей.

Родился будущий писатель 22 января 1928 года в крестьянской семье. Место рождения — поселок Косицы (в настоящее время — Севского района Брянской области). «На свет я появился в коростовском поселке Косицы, своеобразном по­рождении столыпинской реформы: перенаселённого, большого села Коростовки двум десяткам крестьянских дворов передали землю, и они расселились в двадцати километрах от деревни...» «Родился я в  тот год, когда в нашем поселке организовался колхоз». «Самые ранние, а может, первые впечатления детства — неохватный разлив весенних и летних полей, цветущие, в высоких травах луга, ручей, за ним вставал сухой, звонкий лес...».

«Как сейчас вижу большую русскую печь красный, вытертый до блеска кирпич, накрытый попонкой, сотканной из множества разорванных тряпичных лоскутков и полосок. Из горницы сквозь неровную щель над дверью пробивается тусклый свет; в трубе монотонно, иногда с жуткими всхлипами стонет ветер, старые брёвна в стенах, кажется, шевелятся, натужно кряхтят, на чердаке кто-то непрерывно ворочается, потягивается, шуршит, и в эту живую, неповторимую разноголосицу голос бабушки Настюхи вплетается естественно и просто, и кажется, что он тоже доносится откуда-то извне, из стен...» — за этими строками из «Порога любви» ярко встают кар­тины предвоенного деревенского детства писателя. 

В начале тридцатых семья Проскуриных переехала в город: «С трид­цать четвертого года мы уже жили в Севске, в каменном доме бывшего колбасника Носова с каменным же и прохладным подвалом»... Писатель всегда с большой теп­лотой отзывался об этом небольшом городке, ставшем для него «малой родиной». Он писал: «Лично для меня Севск с его древней историей, с походом Игоревым (князя Всево­лода, брата Игоря, из Трубчевска через Севск в половецкую степь и князя Игоря из Новгород-Северского через Рыльск в ту же степь на Северский Донец) является од­ним из самых любимых и самых значительных городов русской истории и Русского государства. Это, разумеется, детство, рыбалка на реке Сев, походы на таинствен­ный Городок, исследование разва­лин церкви Знамения в Городке». «Когда я пришёл в первый класс Севской средней школы № 2, сам Севск превратился в тихий, утопа­ющий в садах и старых деревьях вдоль улиц районный городок, во­лею судьбы оставшийся в стороне от железных дорог и в распутицу, непогоду отрезанный от всего ми­ра...» «В Севске... учительницей у нас была Александра Митрофановна Андрианова. Она жила на одной из самых тихих улочек возле сквера на берегу реки Сев и навсег­да пристрастила меня к чтению; прошло немного времени, и вдруг обнаружилось, что я, безнадёжно забросив домашнее хозяйство, стал поглощать книги одну за другой с необычным упорством; я читал все, что мне попадалось под руку, и скоро в городской библиотеке уже не осталось книг, которых бы я не брал в руки». Чтение книг пробуждало в под­ростке ранее неведомые мысли и чувства: «Со мной начали происхо­дить какие-то странные вещи: стою, стою и вдруг никого не вижу, никого не слышу, и захлестывает меня ка­кая-то неведомая жизнь, её говорли­вые потоки подхватывают и несут, и какая-то прекрасная, нежная тоска тихо сжимает грудь: да неужели она есть, такая вот нездешняя жизнь, и вся она принадлежит мне?». Одно из неизгладимых впечатле­ний детства П. Проскурина — вой­на, которую, будучи тринадцати - пятнадцатилетним подростком, он пережил на оккупированной территории. В «Пороге любви» он пишет: «... для меня очевидно, что война прошла через мою ду­шу самым опустошающим, сжига­ющим валом, она вырвала нас из мира героического, возвышенно­го, в общем-то мира побеждающей доброты, и швырнула, ещё совсем неподготовленных, в мир невидан­ной ненависти, злобы, цепенящей жестокости, какого-то сладострас­тного мучительства одними людь­ми других, всегда более слабых и незащищенных, и я лишь чудом выжил в этом аду». Сохранить че­ловеческое лицо, душу помогали книги, великая литература. «В тра­гическую осень сорок первого года на меня с новой силой обрушился необозримый мир книг; казалось, вся предыдущая культура челове­чества, все его духовные достиже­ния поднялись и обступили меня плотной стеной, заслонили от того страшного, непереносимого, что творилось вокруг». Исследователь творчества П.Л. Проскурина, критик В. Чалмаев, вполне справедливо отметил: «Пет­ру Проскурину не пришлось вое­вать. И, тем не менее, судьба его и человеческая, и художническая нерасторжимо связана с эпохой Великой Отечественной войны, с её масштабом философских и нравс­твенных оценок. Он органически ус­воил героический и патриотический пафос, мужественную человечность своей эпохи, Советской России годину величайших гроз и испытаний...» Подтверждение этим словам мы находим прежде всего в книгах Проскурина, отражающих события войны и послевоенной жизни, - романах и повестях «Судьба», «Горькие травы», «Снова дома» и др. 
 
Годы войны отмечены ещё одни важным событием в жизни писателя: в это время Проскурин пробует свои силы в творчестве, начинает  писать стихи. «Над стихами я начал мучиться довольно рано, лет четырнадцати где-то с конца сорок первого — начала сорок второго года, и непрерывно писал их почти двадцать дет, методически, тупо безнадёжно, находя какое-то мрачное болезненное наслаждение от самого процесса писания. Это, разумеется не значило, что я с самого начала, поставил перед собою сознательную задачу стать поэтом; я даже не помышлял об этом. Просто для меня почему-то стало необходимой потребностью писать... Не скоро я понял, что истинная поэзия, поэтически подлинное видение мира — дар особенный, исключительный, что как нельзя никаким камуфляжей заменить, допустим, очарование майского утра или свежесть звёзд­ной ночи, так нельзя и подлинный поэтический дар заменить упорс­твом и прилежанием. Порой иногда ненадолго я бросал стихи и начинал фантастический роман или драму; упорное же, слепое стихотворчество являлось, как сейчас мне кажется, очень дальним, неосознанным, по­жалуй, подступом к прозе...» Увлечение поэзией осталось у Петра Проскурина на долгие годы, да и первыми опубликованными строками были именно стихотвор­ные, напечатанные в газете «Крас­ный воин» в годы службы Проскури­на в Советской Армии, подписанные псевдонимом Павел Росин. Ряд стихотворений помещён в книгу П. Проскурина «Порог любви». Большинство из них философского характера, соединяющие лирические пейзажи с раздумьями писателя о жизненных вопросах. Вот одно из них.

Сентябрь
Когда горят осиновые рощи
Неистовым огнем
                самосожженья,
Становится понятнее и проще
Круговорот извечного движенья.
Кружится лист осиновый,
кружится –
Нет в мире беспощаднее закона.
Но никогда душою не напиться
Осеннего серебряного звона.
Стоишь ты на великом перепутье,
Осенняя в душе клубится даль…
Какой же новой обернётся сутью
Твоя неутоленная печаль?
Ты молишься и жаждешь,
Жаждешь чуда,
Забыв, кто ты и где твой ныне
        дом,
Что был уже Христос и был Иуда,
Что чудо это все – в тебе самом.
Распались царства и законы Нила,
Сквозь мрак иная выбилась струя,
Твоё лицо, как тайна, проступило
На вечном, грозном поле бытия.
Всего лишь миг?
А что такое вечность?
Огонь, огонь в начале и в конце!
Природы гениальная беспечность
Вдруг надломилась на твоем лице.

Дальнейшая жизнь писателя за строками его автобиографии: «К первым своим напечатанным книгам — роману «Глубокие раны» и сборнику рассказов «Таёжная песня» — пришлось преодолеть немалый путь не только во времени, но и через множество самых земных дел и профессий. Был колхозником, пахал, сеял, косил, был каменщи­ком и плотником, служил в армии, рубил и плавил лес на Камчатке и всё это время, почти пятнадцать лет, пытаясь постигнуть тайну слова, пи­сал и писал стихи, рассказы, фан­тастические повести, драмы... Первые книги вышли в 32 года, и меня вскоре приняли в Союз пи­сателей. В хабаровской газете «Тихооке­анская звезда» (1958) впервые был опубликован мой рассказ «Цена хлеба», и с тех пор моя судьба тес­но переплетается с журналистской работой в газете, что даёт возмож­ность чувствовать живое дыхание страны, насущную потребность дня, ту социально-нравственную атмос­феру времени, ощущение которой не позволяет терять горизонты про­исходящего в стране.Сотрудничал и сотрудничаю во многих газетах, в том числе в качес­тве специального корреспондента в газете "Правда"».

На формирование творческого лица П. Проскурина во многом повлияли годы его работы на са­мом «краю земли» — на Камчатке и Дальнем Востоке, о которых он впоследствии вспоминал: «Трудно сказать, состоялся бы я как писа­тель, если бы не эти годы на Камчат­ке... Впечатления эти отложились в глубинах сердца и памяти, затем обрели конкретные формы...» 

С 1959 года он живёт в городе Хабаровске, спустя год в местном издательстве печатается его первое крупное произведение — роман «Глу­бокие раны», а в столичном («Совет­ская Россия») небольшой сборник рассказов «Таёжная песня». Первый роман Петра Лукича был посвящён партизанскому движению на Брянщине, здесь он впервые поставил проблему «сотворения судьбы», ко­торая сквозной нитью пройдёт через все его произведения. В 1962 году в Хабаровском книжном издательстве выходит роман «Корни обнажаются в бурю». В большинстве произведе­ний, написанных в эти годы, мес­то действия — суровый дальневос­точный край и Камчатка, главные герои — мужественные, сильные характером люди: лесорубы, рабо­чие, таёжники. Город Хабаровск знаменателен в судьбе Проскурина не только тем, что здесь началась его профессиональная писательская деятельность, но и в большей степе­ни тем, что здесь он нашёл для себя верную подругу жизни — Лилиану Рустамовну. Этот человек, близкий к искусству и литературе, сам про­явивший себя в словесном творчес­тве, всегда был рядом с Петром Лу­кичом, поддерживая и помогая ему во всех его начинаниях, будучи тем не менее строгим и непредвзятым критиком его произведений. 

В том же 1962 году П. Проску­рин был принят в члены Союза писа­телей СССР и направлен на Высшие литературные курсы при Литератур­ном институте им. A. M. Горького, семья писателя переехала сначала в Москву, а затем в город Орел, где жила вплоть до 1968 года. В Орле Проскурин задумал свои главные романы о Захаре Дерюгине, которые в конечном счете вылились в три­логию «Судьба» (1972), «Имя твое» (1977) и «Отречение» (1987-1990). В 60-е годы один за другим в москов­ских издательствах выходят его ро­маны, повести, сборники рассказов: «Горькие травы» (1964), «Исход» (1967), «Камень сердолик» (1968), «Любовь человеческая» (1965). В начале 1980-х годов Проскурин на­писал повести «В старых ракитах», «Полуденные сны» и «Черные пти­цы», в которых ярко показал, как в общественном сознании обостряется кризис. Последним романом писате­ля стала книга «Число зверя». 

Богатый жизненный опыт писа­теля, вне сомнения, лег в основу его творчества. Не случайно во многих произведениях Проскурина встреча­ются либо эпизоды из его собствен­ной биографии, либо в целом переда­ется атмосфера жизни его земляков, природа и история Брянщины. Не­маловажна духовная связь писателя с литературой родного края — твор­чеством Ф. И. Тютчева, А. К.Толстого, И. С. Тургенева, И. А. Бунина. П. Л. Проскурин был академиком Международной славянской акаде­мии, Пушкинской академии, вице-президентом Академии российской словесности; избирался сопредседа­телем Союза писателей России. Он лауреат многих Государственных премий СССР и России, Почётный гражданин Брянской области. 

Писатель неоднократно приезжал на Брянщину, навещал мать, род­ных, встречался с многочисленными читателями в библиотеках, домах культуры, университете.  Умер П. Л. Проскурин 26 октяб­ря 2001 года. Согласно завещанию, он похоронен в Брянске на Центральном кладбище, здесь был поставлен памятник писателю. Вдова писателя передала некоторые личные вещи, книги, рукописи Петра Лукича в Брянский литературный музей, которые составили экспозиции мемориального кабинета П. Л. Проскурина. Именем П. Л. Проскурина названы сквер, библиотека в г. Брянске. 

«Пытаюсь я осмыслить жизни суть...»

Роман П.Л. Проскурина «Горькие травы» посвящён очень тяжёлому времени — первым послевоенным годам, периоду восстановления народного хозяйства. В книге «Порог любви» писатель так вспоминает об этом времени: «Я так никогда и не смог забыть той жажды строить, охватившей людей после изгнания немцев... В ту осень строили все: дети, женщины, старики, все были охвачены одним чувством и одним порывом». 

Действие романа происходит в городе с вымышленным названием Осторецк, а также в деревне Зеленая Поляна, за их описанием явно встают родные места писателя, время пережитое им: «Напряжение войны, повседневной опасности отпукало, несмотря на немыслимые послевоенные тяготы; несмотря, по сути дела, на постоянный голод, в жизни вольней и вольней пробивалась иная струя; происходящее напоминало весеннее обновление земли» («Порог любви»).

В романе «Горькие травы» в лице таких персонажей, как Степан Лобов, Дмитрий Поляков, дед Матвей, Николай Дербачев начинают складываться черты того героя проскуринской прозы, которого критики назвали «народ творящий». В романе можно условно выделить две линии: «колхозную» и «городскую», объединенные единой темой труда. С большой силой достоверности Про­скурин описывает самоотвержен­ный, тяжелейший труд женщин, которые, будучи сами истощенны­ми, ослабевшими, ради детей, ради их будущего, пашут чуть ли не на себе, а иначе «пошто тогда мужья головы сложили? Пошто все кровью облито, если дети перемрут?» В этой сцене, а также в полном боли рас­сказе о страшной засухе 1946 года звучат личные воспоминания писа­теля, подростком пережившего по­добное. В «Горьких травах» читаем потрясающее описание послевоенно­го «горького» хлеба: «... на широкой ладони председателя лежал тёмный бесформенный кусок, напоминаю­щий не то влажную тёмную гли­ну, не то сырой навоз... — Мы его едим, такой хлеб. Конский щавель, прошлогодний гнилой картофель да липовая кора. Не понимаете? Ну, кушаем, берём и кушаем». В романе возникают образы-сим­волы, своеобразные смысловые уз­лы, к которым стягиваются герои со своими судьбами. Например, символичен костёр, одиноко горя­щий в ночи в селе Зелёная Поляна, к нему идут и возвращающийся с войны израненный Степан Лобов, и девушки, угнанные в Германию, и племянник деда Матвея Дмитрий Поляков, лишившийся памяти в фашистском лагере смерти. Этот реальный образ — и очаг жизни, и символ единения народа перед но­выми испытаниями. 

Писатель изображает процесс преображения персонажей, постиже­ния ими первоначальных народных истин. Так, в конце произведения один из представителей бюрокра­тического лагеря, уполномоченная райкома партии Юлия Борисова пытается приблизиться к вечным истокам, исходным началам: «Она чего-то не смогла понять, чего-то самого главного. А может, понять было невозможно? Ну, а Поляков, а Дербачёв? Значит, дело в ней са­мой. Юлия Сергеевна жадно глотала свежий, прохладный воздух. Небо над головой было чёрным, чистым и очень глубоким.  Оно властно вбирало ее в себя, она потянулась всем телом навстречу этому чёрному, чистому небу и вдруг почувствовала землю, на которой стояла. Минутой назад она её не чувствовала, земля уже скользила под ногами и должна была вот-вот рвануться из-под них...»

«Корни обнажаются в бурю»

На материале камчатских впечат­лений П. Л. Проскурина написана ос­тросюжетная повесть «Тайга». Про­изведение открывается строками, сразу же интригующими читателя: «Все началось с того, что в диких, малообследованных Медвежьих сопках исчез почтовый самолет с трехмесячной зарплатой рабочих лес­промхозов, звероводческих совхозов и других предприятий в верховьях Игрень-реки, и весть эта быстро распространилась по всей округе на сотни километров: назывались боль­шие цифры — свыше миллиона руб­лей, а некоторые говорили о трёх». Однако внимание автора сосредото­чено не на детективной истории, а на исследовании конфликта между характерами-антиподами Ивана Рогачёва и Василия Горяева, столкнув­шимися в безлюдной тайге. 

В изображении Проскурина Иван Рогачев предстает настоящим сибир­ским богатырем: «большой здоро­вый мужчина тридцати пяти лет, любивший пожить сладко и при­вольно», «здоровый, сильный, хоро­шо знавший о своей мужской силе и привлекательности». Сила его была не только внешней, но и внутрен­ней, психологической… для Рогачёва очень рано началась взрослая, само­стоятельная жизнь: в годы войны он потерял родителей. Погибли они у него на глазах, навсегда запали в па­мять последние слова матери: «Беги! Беги! Беги, сынок! Милый, родной, скорей! Скорей!» Волею судеб ока­зался он в суровом краю и надолго прикипел к нему. Здесь познал он и разочарование, и любовь, и семейное счастье, жизнь научила его за всё отвечать самому. 

Горяев — полная противополож­ность Рогачёву. Человек, слабый физически, «с заурядным обликом ординарности», испытывающий чувство постоянной ущемленности и неудовлетворённости, даже неко­торой ущербности. Главное прави­ло, которым он руководствуется в жизни, основано на эгоистическом стремлении стать выше других, пусть даже путем унижения их до­стоинства. Наиболее ярко это стрем­ление проявляется по отношению к любящей его женщине Лиле. 
 
В тайге, возле потерпевшего аварию самолета, сходятся пути Рогачёва и Горяева. Своих героев Проскурин проводит через одно и то же искушение — овладеть огром­ной суммой денег, предназначен­ных для зарплаты рабочих целого региона. Рогачёв, отправляясь на охоту в тайгу, всё же вынашивает надежду найти рухнувший само­лет. В его воображении найденные деньги помогают ему вывезти «на материк» любимую жену, которая как-то пожаловалась ему, что уже забыла, как вишни цветут. Но, оказавшись в лесу, сблизившись с необыкновенной, грозно-суровой природой, он отказывается от этой идеи: «Тайная мысль, которую он гнал от самого себя, — найти остан­ки разбившегося самолета, казалась теперь смешной посреди всего этого огромного, бесконечного равнодуш­ного безмолвия».

Если Рогачёв, поразмыслив, по­нимает, что деньги, добытые таким путем, ему ни к чему, то Горяев, напротив, стремится во что бы то ни стало заполучить их. Его цель близка к исполнению: он находит самолет и без размышлений, не глядя на погибших летчиков, забирает деньги и отправляется в обратный путь. Его мысли сосредоточены на одном: «Только бы добраться до места, не вызвав подозрений, понадёжнее упрятать взятые с собой деньги, о сберкассе пока думать нечего, надо затаиться и выждать...» 

Ещё не видя друг друга, Горяев Рогачёв сразу определили свои взаимоотношения как ненависть и отчуждение. Рогачёв называет про себя соперника «чужой», Горяев «этот». Только ненависть эта основывается на разных причинах. Если Рогачёва, «незлобного, общитель­но, жизнерадостного человека», ожгло ненавистью к неизвестному то, что он не позаботился об умерших, бросив останки лётчиков «на съедение таёжному зверю», то Горяев боится свидетеля и конкурента. Он пытается даже подло убить Рогачёва в надежде, что «может, всё-таки этот (этот — Горяев выговаривал с ненавистью и страхом), этот подстрелен и скоро отстанет». 
   
События повести разворачиваются так, что Рогачёв дважды спасает Горяеву жизнь: первый раз, помогая браться из заснеженной расщелины, и второй — делясь с оголодавшим врагом продуктами. Все это делает, руководствуясь прежде всего законами человечности. В конце концов Горяев понимает, что без помощи Рогачёва ему никогда выбраться из тайги. Пытаясь оправдаться, он признаётся в мотивах его поведения: «Во мне червь какой-то разросся и гложет,  я не так жить хотел, вверху жить хотел! И тогда не получалось. Смешнее клерка с претензиями ничего не мо­жет быть... и сразу столько денег!» Рогачёв же не понимает Горяева, он не может согласиться с безнравст­венностью, какими бы оправдания­ми она ни прикрывалась. Поэтому он отказывается от денег, которыми готов с ним поделиться соперник, оставляет его один на один со своей совестью: «сам себя нагрузил, сам и освобождайся, ишь, привыкли к костылям! Нагадил, убирай за со­бой сам. Никто тебе ничего не дол­жен». За этим суровым приговором проявляется убеждение героя, да и, пожалуй, самого автора, в том, что человек сам должен отвечать за свои поступки перед людьми и прежде всего перед самим собой. Основная цель произведений П. Проскурина 60-х годов — рас­ширить представления читателей о людях, их возможностях, границах души, о пределах благородства и падения. Писатель стремится изоб­разить такие ситуации, когда герои оказываются перед нравственным выбором, наиболее отчетливо про­являя свою жизненную позицию. Афоризм, вынесенный в заголовок одного из романов, — «Корни об­нажаются в бурю», — с полным основанием выражает идею многих произведений П. Проскурина. 
 
Продолжение
Меню сайта
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Расскажи друзьям: